2005, 23 марта
Юхан Партс: Думаю, что эстонцы — открытый народ
Ирина Лагунина: В понедельник глава правительства Эстонии Юхан Партс подал в отставку после того, как парламент выразил недоверие министру юстиции страны. У Эстонии масса экономических и социальных проблем, немало естественных противоречий между поколениями, не все национальные меньшинства чувствуют себя комфортно: Однако практика самостоятельного развития позволяет эстонцам усваивать и новые исторические уроки, полнее осознавать себя членами международного сообщества государств и народов. Об этом корреспондент Радио Свобода Владимир Ведрашко беседовал с уходящим в отставку премьер-министром Эстонии Юханом ПАРТСОМ.
Владимир Ведрашко: Политики делятся на тех, кого смещают, и на тех, кто уходит сам. Юхан Партс уходит сам. Под давлением обстоятельств и, очевидно, по велению личного чувства ответственности за происходящее. Недавно я разговаривал с ним в резиденции эстонского правительства в Таллинне. На мои вопросы Юхан Партс отвечал по-русски, иногда подыскивал слова, сначала произнося их по-эстонски: Он явно хотел быть правильно понятым, потому что таким маленьким — в сравнении с Россией странам — далеко не всегда удается быть услышанными.
Господин премьер-министр, скажите, пожалуйста, какие наиболее значимые изменения произошли в Эстонии со времени обретения независимости в смысле государственного строительства? Что можно выделить как этапные структурные перемены?
Юхан Партс: Во-первых, самое главное изменение то, что у нас есть свое государство. Я думаю, что это не только юридический или политический акт, а это изменяет сознание каждого гражданина. Если смотреть развитие после установления независимости, то, что здесь можно вынести? Что касается построения правового государства, все изменения, в принципе мы начали с нуля, начиная с конституции, реальных исполнений в реальной жизни — построение правового государства всеми своими элементами. Во-вторых, конечно, построение рыночной экономики. Эстония выбрала такой путь свободного рынка. Конечно, мы должны сегодня понимать, где мы находимся, мы должны знать, откуда мы начали. Мы начали с коллапса плановой псевдо-государственной экономики. Так что все это значит и денежные реформы, это значит приватизация, это значит возвращение собственности собственникам или их наследникам. Это очень важные элементы функционирования рыночной экономики. И, в-третьих, конечно, где мы сегодня находимся — это развитие всего, что касается социальной сферы. Есть очень много новых проблем и так далее. Конечно, очень важно, чтобы понимать это развитие — это найти партнеров, быть реальным партнером в международном обществе. Это значит членство в Евросоюзе, членство в НАТО и так далее.
Владимир Ведрашко: Господин премьер-министр, могли бы вы сейчас попробовать сформулировать, в чем состояла главная проблема Эстонского государства под советской оккупацией, эстонского правосознания, эстонской идентичности в годы советского режима? И в чем сейчас состоит проблема укрепления этого правосознания и гражданской самобытности, идентичности эстонского народа?
Юхан Партс: Что касается времени оккупации, у меня есть свой личный опыт тоже. Мне кажется, самая важная проблема — не потерять элемент эстонской национальности, я имею в виду язык, культуру, защищать и развивать это — это самое важное. Потому что мы все знаем политические концепции, какие были цели той власти. Это было с разными элементами, но все-таки формирование единого советского народа, концепция, которая имела цель уничтожить разные национальности. Сегодня, конечно, очень важно то, что мы понимаем, принимает концепцию открытого народа. Это значит, что мы должны быть открыты в мире, иметь отношения со всеми народами и в культурном плане, в экономическом плане. Нас нет искусственных границ. Развивать сильную национальность открытой концепции. Здесь очень важно осознать свои корни. Например, если возьмем язык — язык должен развиваться. Но все-таки мы не можем поставить язык в аквариум, есть очень много разных влияний. Есть плохие, есть изменения, которые идут с технологиями. Так что мы должны развивать язык в новых условиях. Очень важно то, что люди поняли, может быть, неправильно, но все-таки осознали важность отечества, отечественный дух в позитивном смысле. Я думаю, что у эстонцев с этим нет проблем. Мы народ, который в последние десять лет очень много уезжал, работал там, учились. Но все-таки, я думаю, очень многие вернутся. Я думаю, что это практический вид открытого народа. Наоборот было бы, если бы мы закрывали, никому сюда не разрешали. Так что это самое важное на сегодня, чтобы осознать открытую национальность.
Владимир Ведрашко: Скажите, пожалуйста, вопрос об открытости государства и открытости нации тесно связан с вопросом о партнерах и друзьях, об общих интересах. Понятно, что сейчас интересы Эстонии переориентированы и претерпели структурные изменения в связи со вступлением в Европейский Союз. На этом фоне как выглядят симпатии, антипатии, как выглядят практические интересы партнерства делового со всеми соседями на Западе и на Востоке от Эстонии? Каков ландшафт партнерства?
Юхан Партс: Во-первых, я сделаю еще одну реплику. Если мы говорим на эти темы, мы должны ясно знать наши религиозные, культурные корни. Конечно, мы же принадлежим к европейской, западной цивилизации, если мы можем так сказать. Это очень важно, потому что это объективная реальность. Это наша цивилизация, здесь наши корни. Насчет партнерства, я думаю, что маленькие государства со всеми, особенно с соседями хотят быть в добрых, хороших партнерских отношениях. Если говорить в терминологии бизнеса, партнерство должно быть. Я думаю, что это идет. Конечно, у нас, если говорить в политическом плане, есть проблемы с Российской Федерацией. Я думаю, что довольно символически было, если говорить о партнерстве, мы были председателем Совета Балтийского моря, здесь 11 государств, все, которые есть на территории у Балтийского моря — Германия, Россия, Дания и так далее. Была встреча в Таллинне, я был очень рад, что российский премьер решил приехать. Мы это очень высоко оценили и надеялись, что сможем начинать диалог на политическом уровне. Но российский премьер пошел на рыбалку. Это политически очень ясно показывает, у кого есть воля для развития партнерства.
Владимир Ведрашко: Вы сами сейчас затронули один вопрос, который я хотел задать о двух цивилизациях. Вацлав Гавел говорил о европейско-американской цивилизации и о евроазиатской цивилизации. Не он один, и другие политологи. Вы уже сказали, что относите Эстонию к европейской, западноевропейской, видимо, можно сказать, евро-американской, евро-атлантической цивилизации. Согласны ли вы с этим делением, что есть страны евро-атлантической цивилизации, есть евроазиатской?
Юхан Партс: Мне трудно определить. Я думаю, что вопрос цивилизации, может быть, немножко искусственен. Он интересен, он делает для нас мир яснее. Мы должны знать культурные, религиозные корни. Вот здесь мы говорим о старой Греции, мы говорим о римской культуре, и это влияет, я говорю о наших исторических корнях. Мне трудно сказать, где эта граница идет. Это ясно, куда принадлежим мы, потому что самое большое влияние, мы находимся на границе, и у нас есть влияние, и позитивное влияние российской культуры, великой российской культуры, народа и так далее.
Владимир Ведрашко: В дни, когда мы с вами беседуем, в Таллинне проходил конгресс финно-угорских народов. К какой цивилизации в таком случае можно отнести в свете нашего разговора финно-угорские народы, населяющие Россию аж до самого Урала? Видите ли вы здесь какую-то проблему интеграции этих народов в финно-угорскую культуру?
Юхан Партс: Я думаю, что здесь проблемы нет в том смысле, если мы используем концепцию разных цивилизаций. Я не вижу проблемы. Но все-таки каждый народ и даже народы, которые принадлежат одной фамилии, могут принадлежать разным цивилизациям. Так что я здесь принципиальной проблемы не вижу. У нас общие корни, мы можем говорить вообще, откуда началось человечество. Наверное, мы все народы, национальности из одной точки глобуса.
Владимир Ведрашко: Скажите, пожалуйста, сколь драматичным был переход Эстонии за несколько лет из одного блока, из одного союза, в другой союз? Ведь Европа знает примеры, когда небольшие государства сохраняли свою независимость и решали свои проблемы. На протяжении жизни одного небольшого поколения, на небольшом периоде жизни произошел переход из одного союза военно-политического в другой военно-политический союз. Были ли в Эстонии политики или общественные деятели, которые выступали за абсолютную независимость от всех союзов? Ведь победила в конечном счете другая точка зрения.
Юхан Партс: По принципу движения, что мы видим в нашей государственности, развитие нашего народа в Евросоюзе или в НАТО, я бы сделал здесь реплику: я бы не противопоставлял НАТО каким-то другим военно-политическим союзам, я все-таки больше говорю о Евросоюзе. Это был консенсус на политическом уровне. Конечно, были и высказывания, но, я думаю, что надо смотреть в смысле реальности, что все-таки по существу есть Евросоюз и что по существу есть НАТО. Реальность в том, что Евросоюз — ничто другого, как нормальный метод, нормальная возможность развивать государство в глобальном мире. Потому что мы должны смотреть, что есть Европа, есть Азия, есть Америка и так далее. Конечно, что будет в будущем — это покажет время.
Владимир Ведрашко: Господин премьер-министр, позвольте последний вопрос, я не мог бы уйти, не задав вам его. Охарактеризуйте, пожалуйста, отношения с вашими соседями, с государствами, которые принято называть государствами Балтии или Прибалтийскими государствами. Я, конечно, имею в виду прежде всего Латвию и Литву. Каковы тенденции в развитии ваших отношений? Ведь извне три страны воспринимаются издалека обывателями, гражданами других стран как нечто очень общее, я не скажу единое, но — это страны Балтии. Но, находясь здесь, видишь много различий.
Юхан Партс: Различия в том, что мы все-таки разные по культурам, по языкам. Что у нас общее — это, конечно, очень много общего в истории, особенно в истории последнего века. И, конечно, геополитическая реальность — у нас очень много общих интересов. Я думаю, что наше партнерство, если так можно сказать, мы уже работаем на новом этаже. Потому что мы сейчас в Евросоюзе, мы в НАТО, у нас есть форум, который координирует. Но мы и конкуренты в каком-то смысле. В культурном или в языковом вопросе мы довольно разные. Я думаю, что, если говорить об отношениях, то они без проблем последние 13 лет, это сотрудничество в самом хорошем смысле.