1999, 15 декабря
Бухарестский дневник репортера
10 лет назад, в середине декабря 89-го года, в Румынии произошла антикоммунистическая революция. После массовых протестов, репрессий и разгонов демонстраций, 22 декабря был отстранен от власти Николае Чаушеску. 25 декабря военный трибунал приговорил его и его жену Елену к расстрелу. В ходе декабрьских боев в Румынии погибли более тысячи человек, разрушены целые городские кварталы.
Десять лет назад...
1 июня.
С румынскими друзьями и знакомыми общаюсь только на улице, в мой дом они отказываются заходить. Хотел встретиться с кем-то из общественных деятелей, которые не разделяют официальных взглядов, но мне не рекомендовали этого делать ни коллеги из редакции в Москве («чтобы не вызывать лишние вопросы у наших румынских друзей»), ни даже румыны («смотри, госбезопасность подстроит тебе какую-нибудь неприятность...»).
Фантастическим и абсурдным кажется доступное каждому вещание западных радиостанций — прежде всего, «Свободной Европы» из Мюнхена. Чаушеску намеренно не глушит «вражьи голоса», чтобы показать открытость румынского общества. «Свободная Европа» — едва ли не единственное средство массовой информации, которое позволяет людям узнавать «иную правду» о положении в стране и обсуждать ее с друзьями. Но очень близкими. И все равно — с опаской. Наушничество и доносительство здесь норма жизни.
6 июня.
То, что китайская армия сделала в Пекине, похоже, обыкновенное свойство армии в тоталитарном государстве. Недавние события в Тбилиси — одного порядка. Вероятно, и по этой улице за моим окном скоро пойдут танки. Но армия здесь — либо на «стройках социализма», либо на уборке урожая. Или это не вся армия? Поговаривают о лагерях подготовки спецназа в горах.
14 июня.
Оделся попроще, сел в автобус, потом пересел на другой, прошел несколько километров пешком, оглядывался, нет ли хвоста. Вроде, нет. Попросил у старушки воды. Подозрительно рассматривала меня, по акценту поняла, что не свой, не вынюхиваю тут излишества в крестьянском хозяйстве. Разговорились. Показала ягненка, который живет в комнате, и ящик под кроватью для него: «вот, чтоб никто не узнал». Старушка посоветовала мне, в какую сторону идти, чтобы увидеть, «как нынче обращаются с крестьянами». Большие ямы на месте нескольких домов. Там хлопочут мужички, что-то укладывают. Похоже, части своего жилища, которые остались после работы бульдозеров. Видел спиленные, еще не увезенные деревья, с зелеными абрикосами и сливами. Словно дурной сон.
26 июня.
По Радио «Свободная Европа» прочитан текст письма Дойны Корни (бывшая учительница, ставшая при Чаушеску одним из самых видных румынских диссидентов). Даниэль Миттеран пригласила ее на симпозиум в Париж в связи с празднованием 200-летия Французской революции. Но удалось лишь переправить письмо. Корня пишет: «Страна находится в состоянии необъявленного чрезвычайного положения».
10 июля.
На днях супруги Чаушеску, как обычно, с большой помпой, заложили строительство здания Румынской оперы — одного из объектов «Национального центра творчества и социалистической культуры». Все это в районе Проспекта Победы Социализма. Там снесли несколько исторических кварталов, потом построили безумный по своим затратам новый городской проспект с возвышающимся в конце Народным домом — поговаривают, что одно из самых больших зданий в Европе. Вчера поздно вечером ездил на этот проспект. Половина его освещена, другая — за площадью, разделяющей его надвое, — тонет в темноте. Похоже, никто давно не прикасался к стройке. Видел в свете фар большую крысу, перебегавшую дорогу.
30 июля.
Милиционер, охраняющий «тылы» советского посольства, на улице Дэничень, часто заступающий на этот пост и потому давно знакомый мне, попросил, когда я проходил мимо, купить ему несколько килограмм говядины в специальном магазине для иностранцев. Говорит, у дочки свадьба, а мяса достать негде. Капитан... Система органов безопасности...
31 июля.
По «Свободной Европе» передали текст Манифеста АРД (Румынское демократическое действие). «Мир и разрядка станут возможными только после падения железного занавеса и Берлинской стены и становления социалистических стран как нейтральных, в роли амортизатора между Востоком и Западом».
Купил мясо для капитана, отдал прямо на улице. Он тут же и расплатился. Не таился и не оглядывался.
5 сентября.
Две журналистки из Италии высланы румынскими властями из страны. В начале августа они пересекли югославско-румынскую границу в районе Порциле де Фьер, доехали до Бухареста, постоянно ощущая за собой слежку, посетили своё посольство и, отказавшись от намеченной бухарестской программы, чтобы сбросить слежку, выехали на черноморское побережье, где старательно выдавали себя за туристок.
Наш милиционер у посольства больше не появляется на своем посту. Наказали за контакт со мной?
7 сентября.
На страницах специализированных военных журналов в Венгрии и Румынии продолжается полемика. Странно, что по вопросам истории двух стран полемизируют между собой генералы.
11 сентября.
В ООН распространен доклад Думитру Мазилу, румынского профессора, юриста о положении молодежи в Румынии. В 1985 году Комиссия ООН по правам человек поручила ему подготовить доклад о том, как соблюдаются права человека в Румынии по отношению к молодому поколению. С того момента его карьера как ученого прервалась. В 1986 году ему запретили выезжать из страны. Его освободили от должности заведующего юридическим отделом МИД, а сейчас он находится под домашним арестом. В докладе говорится, что молодежь «полностью утратила доверие к политическому режиму, практикующему самую гнусную диктатуру».
18 сентября.
Газета «Информация Букурештюлуй» поместила большую статью с призывом ко всем горожанам заняться борьбой с крысами. Из наставлений о необходимости всем организациям и жильцам заключить контракты с соответствующими химическими службами города следует, что почти не осталось мест, где не обитали бы крысы.
25 сентября.
Есть информация о хищении большой партии стрелкового оружия в одной из воинских частей, расположенной в нескольких сотнях километров от Бухареста.
1 октября.
Проблемы в экономике явно обостряются. Это видно по накалу идеологических лозунгов, призывающих улучшать «все экономические показатели». Когда в таком количестве и так упорно сверху раздаются призывы работать еще лучше, с еще большей самоотверженностью — значит, дела совсем плохи. Румыния действительно выплатила все свои внешние долги, и гордость за это обстоятельство еще надувает некоторым гражданам щеки, но уж лучше бы они их не выплачивали: я продолжаю ездить через границу в Болгарию, чтобы купить творог и сыр, колбасу и сосиски, везу оттуда даже простоквашу. Молоко разводим порошковое, советское, из посольского магазина, куда «Внешпосылторг» направляет крупу, консервы, печенье, конфеты. Как выкручиваются румыны, когда в магазинах буквально пустые прилавки? Кумовство, блат, взяточничество... Остальные, кто без блата, — ходят с бледными лицами, держатся друг за дружку, а чаще просто никуда не выходят и доживают свой век, сжав зубы.
29 ноября.
«Свободная Европа» передала очерк об известной румынской спортсменке.
Выдержки:
«В 14 с небольшим она завоевала на Монреальской Олимпиаде три золотые медали. Подростковая грация, невероятная легкость заставили арбитров впервые в истории мировой женской гимнастики присудить Наде Комэнэчь 10 баллов. Компьютеры, не выдержали «абсолютного» результата и дали небольшой сбой.
Потом в Бухаресте во время вручения наград из рук самого вождя она говорила:
«Во время соревнований эмоции ни разу не одержали надо мной верх. Не была я взволнована и тогда, когда получала высшие оценки. А вот теперь я ощущаю большое волнение. Потому что ни одна медаль не стоит так дорого как медаль, которую присуждает тебе твоя Родина, и которую ты получаешь из рук самого любимого сына Румынии, дорогого родителя молодежи нашей родины, Вас, товарищ Николае Чаушеску. Мы также никогда не забудем пожелания смелости и уверенности, которые вы вместе с товарищем Еленой Чаушеску направили нашей команде в Монреаль».
В своем слове Николае Чаушеску говорил о светлых и счастливых социалистических перспективах, открытых для молодых...
Сегодня в возрасте всего лишь 27 лет, единственная перспектива, которую узрела Надя Комэнэчь — дорога к румыно-венгерской границе. Она перешла ее нелегально в одну из этих последних осенних ночей 1989 года. Унесла ли она с собой что-нибудь из принадлежащего ей имущества, прихватила ли награды, врученные Николае Чаушеску — неизвестно. Но что известно доподлинно — что сам Николае Чаушеску еще остается в Румынии. Пока остается«.
Кончается осень. Пропагандистская истерия... Национализм... Шпиономания... Бегство тех, кто может бежать...
5 декабря.
Интересно наблюдать горение бикфордова шнура. Какой он длины и где лежит ящик с динамитом, конечно, сказать невозможно. С самыми близкими друзьями только об этом и говорим: где и когда? Думаю, к весне всё решится.
7 декабря.
Ужинал с Роном Темпестом, корреспондентом «Лос-Анджелес Таймс» (бюро находится в Париже), который приехал в командировку в Бухарест. Он рассказывал о своих впечатлениях после встреч с разными министерскими чиновниками. Цитирую: «Один чиновник мне сказал, что Румыния готова идти со свечой в руках, освещая другим дорогу к социализму». Рона удивило то, что здесь для нас давно привычно: ужасные продукты на полупустых прилавках. И еще одно: повсюду агенты в штатском (например, читающие газеты в холле гостиницы, прогуливающиеся за углом и т.п.). Он спросил меня, что я думаю о возможности мирных перемен в Румынии. Я ответил, что — ничего.
11 декабря.
Десять градусов мороза. Газ в дома едва подают. Готовим еду на электроплитке и примусах.
Проходит Пленум ЦК Румынской компартии. Чаушеску много говорит о необходимости коллективного руководства партией и страной. Чует скорую расплату и не хочет за всё отвечать только собственной головой?
13 декабря.
Поехали в Клуб иностранной прессы — договориться о встрече Нового года всей компанией журналистов с семьями. Управляющая мадам Деметреску, милая любезная старушка сказала, что всякого инвентаря в достатке. Вот только камин уже никто лет тридцать не разжигал — не было охотников красиво провести вечер. Думаю, охотники были, но дров — негде было достать. Мадам живет здесь же, в комнатке — верх по лестнице, прямо из каминного зала. Полуклуб — полуквартира... Полутепло — полухолодно. Полусветло — полутемно. Полужизнь — полусмерть.
17 декабря.
К вечеру западные радиостанции начали сообщать о событиях в Тимишоаре. Там — демонстрация протеста против выселения пастора-реформатора Ласло Текеша. Демонстрация разогнана. Но о дальнейшем информации пока нет.
Официальный Бухарест твердит что-то о необходимости соблюдать законность, порядок и дисциплину.
18 декабря.
Из новостей дня (по радио): Румыния закрывает границу с Венгрией. Затем — с Югославией... Отменены многие рейсы в бухарестском международном аэропорту. Президент Николае Чаушеску прибыл с официальным визитом в Иран... Президент Михаил Горбачев участвовал в похоронах академика Андрея Сахарова...
В офисе «Интуриста» мне подтвердили, что румыны отказали во въезде в страну нескольким группам советских туристов.
В 23 часа выехал в центр города. Военные патрули. Солдаты в касках и с автоматами. Нервно разглядывают мою «Волгу», быстро записывают ее номер.
Только бы не стреляли ...
19 декабря.
Бухарест постепенно переходит на военное положение.
Из Тимишоары сообщают о стрельбе на улицах. Дозвониться туда невозможно. Все каналы связи, радио и телевидение под жестким контролем. Никакой официальной информации о происходящем — мышь не проскочит.
После полудня в эфире — сообщения о столкновениях и в других городах — не только в Тимишоаре.
Полночь с 19 на 20 декабря.
В эфире «Свободной Европы» — «кризисная передача». Цитирую: «Уважаемые соотечественники! Румыния переживает трагическую пору. Власть продолжает репрессии, патологически не внемля реальности».
Из разных источников — о многочисленных жертвах. Проверить невозможно. Ощущение наползающего кошмара.
За границей повсюду у румынских посольств — демонстрации протеста против жестокостей Чаушеску.
Сам же он — пока в Иране.
Бывший король Румынии — Михай по венгерскому радио выразил надежду, что скоро наступит «эра свободы».
20 декабря, вечер.
Корреспондент Радио Свобода Золтан Виг — из Будапешта: «Некоторые полагают, что волнения в Тимишоаре были грандиозной провокацией, организованной Чаушеску для введения в стране чрезвычайного положения». «Сегодня утром будапештское радио сообщило о перегруппировке румынских танковых частей на венгерской границе».
И далее: «свержение клана Чаушеску произойдет, по мнению венгерских политологов, при очень кровавых обстоятельствах. Бухарестский режим ради самосохранения готов на всё».
21 декабря. 7 30 утра.
Сильный туман постепенно рассеивается. Погода налаживается. Город наводнен патрулями. Толпы людей движутся в центр, к месту массового митинга «в защиту социалистических завоеваний».
10 часов утра.
Митинг перед зданием ЦК. Многотысячное море людей, над головами — транспаранты, прославляющие чету Чаушеску и «золотую эпоху» правления «гениального руководителя».
Вдруг свист и выкрики, гудение в толпе, «агитация» летит под ноги. «Долой диктатуру!» ТВ транслирует происходящее на всю страну.
22 декабря. Утро.
Территория телецентра. Вокруг меня тысячи людей скандируют: «Мы больше не товарищи». И — «Жос Чаушеску!». То есть «долой». Телеприемники выставлены из окон и на балконах соседних домов — идет открытая трансляция выступлений повстанцев из телестудии. Люди с трудом верят в происходящее, захлебываются ликованием и слезами радости. Над телецентром пролетает вертолет — видно, что опознавательные знаки на борту замазаны. О взятии власти в свои руки заявляет организация, называющая себя «Фронтом национального спасения». Около полудня над головой тяжело проплывает президентский вертолет (он один такой, его легко узнать). Вскоре сообщается о бегстве диктатора и о начале погони за ним.
23 декабря.
Город охвачен стрельбой, разрывами снарядов и пожарами. Поиски Чаушеску продолжаются. Телевидение «вживую» транслирует всё происходящее, откуда только может.
24 декабря.
Чаушеску и его жена Елена, захваченные в сотне километров от Бухареста, размещены в военном гарнизоне. В столице продолжается ожесточенная стрельба — между кем и кем? Подавляющими становятся слухи о террористах, воюющих на стороне Чаушеску. Они превращаются в официальную информацию повстанцев, и в ней, в этой информации, уже никто не сомневается. Террористы и спецназ «секуритате» держат город в страхе.
25 декабря. Рождество.
Вечером официально сообщается о заседании чрезвычайного военного трибунала, на котором вынесен смертный приговор Николае и Елене Чаушеску.
Среди статей обвинения — «геноцид румынского народа» и «действия, направленные на подрыв национальной экономики».
Приговор приведен в исполнение. Главный аргумент революционеров: «необходимо было сломить ожесточенное сопротивление террористических банд, обезглавить их».