2009, 20 июля
К 40-летию высадки человека на Луну
В 1969 году мне было 12. Несколько недель летом мы жили на даче в подмосковной Салтыковке. Там у нас был телевизор. От взрослых я слышал, что американцы снова полетели к Луне. Но теперь — запланирован выход на её поверхность. Почему-то запомнилось, что посадка будет примерно в полночь по московскому времени. Я обрадовался: почти как встреча Нового года.
В тот день я подождал, пока все улягутся и включил телевизор. Передачи уже закончились, на экране было лишь мерцание и черная рябь. И еще характерное шипения пустого эфира. Это сейчас телек крутят круглосуточно, а тогда — в 11 вечера всё заканчивалось. Кстати, то, что взрослые пошли спать, меня не удивило: с точки зрения подростка, взрослые вообще странные люди.
Я всматривался в пустой экран, и, воображение уже начинало рисовать — сквозь мерцание телевизора — какие-то зыбкие очертания лунной поверхности. А шипяший звук пустого эфира всё больше, как казалось, походил на характерные «космонавтские» звуки, подобные битловским переговорам в желтой подводной лодке: Action stations! Action stations! Captain! Captain!
Я терпеливо ждал, пока антенны и передатчики, как я был уверен, настроятся, и изображение и звук станут — пусть далекими и с помехами — но явно различимыми... Но посадку на Луну мне так и не показали. А ведь в школе я с энтузиазмом пел: «обещают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести» и «мы рождены, чтоб сказку сделать былью!» Для меня слово «мы» означало: люди, все люди, земляне. Мне тогда в голову не приходило, что «мы» — это сказано только про советских людей. А все остальные — это «они».
Прошли десятилетия, мир давно оттаял от холодной войны, потеплел. И, я думаю, произошло это не по воле каких-то правителей, а в большой мере потому, что появились средства коммуникации, которые преодолели любое разделение, любые запреты и даже пропаганду сделали бессмысленной. Ведь холодная война, обособленность, закрытость — это от бессилия, бескультурья и, соответственно, бедности и — что главное для меня, мальчишки из 1969-го года — от нелюбви к своим детям, которые мечтают об открытом мире и об открытии новых миров.
Но вот недавно одна русская студентка сказала мне, что не любит американцев, потому что они, по её словам, слишком много о себе возомнили. И я подумал: уж не вернулось ли то давнее противопоставление: «мы» и «они»? Если так, то остаётся всё же надежда, что свобода информации растопит эту неприязнь. Ведь — спасибо Интернету! — нынешних подростков уже трудно будет лишить возможности увидеть в недалёком будущем посадку космонавтов на Марс. А значит, мы, люди, все люди — вместе.