2009, 4 мая
«Оду к радости» со сжатыми кулаками не играют
В Чехии более года существует Координационный совет российских соотечественников. Его создали 18 организаций. В Декларации об учреждении Совета они заявили о намерении взаимно поддерживать друг друга, сотрудничать в реализации совместных проектов, налаживать отношения с органами местной власти и «с соответствующими компетентными организациями на исторической родине». При этом КС заявил о своей открытости для всех соотечественников, желающих принять участие в его деятельности. Нет сомнений в добрых намерениях авторов декларации. Но нет сомнений и в том, что в самих духе и букве этого документа заложен изрядный конфликтный потенциал.
Среди заявленных в декларации целей — поддержка русской культуры, языка и традиций. Вопрос: какой русской культуры? Всей? Какой-то отдельной? Речь, видимо идет о «прогрессивной» культуре. Но кто будет определять степень прогрессивности?
Возьмем, например, культовый фильм российской (советской) культуры «АССА» режиссера Сергея Соловьева. Один из главных героев фильма в исполнении Сергея Африки признан множеством кинозрителей как важный образ отечественного кино периода начального накопления знаний о человеческой свободе. Но, в то же время, множество других кинозрителей не приняли Африку. А разница в отношении к этому герою принципиальна. Видны два подхода к ценностям отечественной культуры как духовного содержания жизни в целом: одни ценят порядок и «государственность», другие — свободу и права личности.
Интересно — и одни, и другие вполне могут «взаимно поддерживать друг друга», «налаживать отношения с органами местной власти» и даже «с соответствующими компетентными организациями на исторической родине». Но этому мешает то, что Координационный совет, на мой взгляд, пытаясь объединить соотечественников, разделяет их на «хороших» и «плохих».
Этот вывод делаешь, знакомясь с текстами, авторами которых выступают люди, нашедшие свою судьбу не в России, а в Чехии, в Европе, где названные свободы традиционно заметны и традиционно уважаемы. Здесь эти свободы сродни воздуху, которым дышишь и который не замечаешь.
Итак, запишем ли мы в русскую культуру (для последующего «развития традиций») героя российского андеграунда Сергея Африку, или будем развивать те культурные традиции, которые близки его антиподу в исполнении Станислава Говорухина (читающего, между прочим, наизусть «Евгения Онегина»)? А куда отнести тех, кто пел в 1987 году вместе с Виктором Цоем, в 2005-м — с Алексеем Знаменским (см. «Пыль» режиссера Сергея Лобана) «Перемен требуют наши сердца»? И, главное, что делать с теми, кто ныне поет эту же песню — как манифест — на митингах протеста (например, в Томске в марте этого года)?
Традиции, которые в минувшем столетии господствовали в России (Советском Союзе), были традициями классовой борьбы. Гуманистические традиции, которые проповедовали Бродский, Тарковский, были не просто маргинальными — они были запрещенными. И запрещали их чиновники тех же самых компетентных органов, с которыми нынешние русские интеллигенты за рубежом укрепляют сотрудничество.
В России много кровавых традиций. Старшие поколения наших родственников были либо на стороне красных, либо на стороне белых, либо убивали (или молча потакали убийству) одних, либо убивали (или молча потакали убийству) других. Так что же, традицию братоубийства мы тут тоже будем «развивать» и «поддерживать»? Между прочим, этот вопрос не так абстрактен, как может показаться. Братоубийство людей разной веры и разного цвета кожи в современной России, происходящее при нашем молчаливом попустительстве, уже стало традицией. Такое утверждение основано на материалах официальных российских агентств и газет — там ежедневно масса информации о том, как одни соотечественники систематически и безнаказанно убивают других.
И вот, одновременно с добрыми делами — изданием книг и организацией концертов — постепенно становится все более и более возможным в среде русскоязычной диаспоры (то есть, среди людей, определенно выбравших западные ценности свободы и уважения личности) говорить о патриотах «настоящих» и «ненастоящих».
О сопричастности
Наверное, каждому, кто ищет общения с людьми русской культуры и традиций солидарности с близкими по духу, было бы интересно прочитать о скоординированных в Чехии (и других странах) акциях соотечественников в помощь матерям Беслана, или семьям моряков «Курска», или инвалидам Чернобыля, или беспризорным детям России, или покалеченным дедовщиной русским солдатам. Поддержка соотечественников в России могла бы выразиться даже в обыкновенной серии публикаций в русскоязычных СМИ о положении рабочих тысяч российских предприятий, месяцами не получающих зарплату. Это был бы акт солидарности, очень важной моральной поддержкой для тех, кто не получает никакой поддержки, живя и работая в России. Но судьба русских соотечественников в России мало интересует благополучных русских соотечественников в Чехии и в других странах. Или я что-то пропустил?
Мне вспоминается, как чешская гуманитарная организация Člověk v tísni, помогавшая продовольствием и лекарствами тем, кто пострадал в конфликтах в Чечне и Ингушетии, была изгнана из России под предлогом «подрывной антироссийской деятельности». Вот и получается, что нынешние российские власти каленым железом выжигают любое проявление доброты и милосердия (опять под параноидальными аргументами о шпионах и врагах), а наши «продолжатели культурных традиций» вместе с представителями этих властей в неформальном кругу отмечают успех очередной международной конференции соотечественников. Интересная картина получается...
Конечно, у соотечественников за рубежом много простора для дел, которые объединяют. Это и преподавание детям русского языка, и бесплатные консультации по разным вопросам быта и правового устройства. Это и забота о стариках. Это уход за могилами соотечественников, и сбор архивов, и восстановление наследственных прав. И — факт есть факт, Координационный совет считает эти дела очень важными. И это абсолютно правильно. И, заметим, эти дела — абсолютно аполитичны. Часто ли мы задумываемся над тем, что именно официальная политика и официальная религия всегда и везде разъединяли людей, а аполитичность — объединяла?
Перечисленные дела — человеческие. И их хватило бы на десятилетия деятельности КС. Люди разных идеологических, религиозных, философских взглядов могли бы прекрасно сотрудничать друг с другом, радоваться общению и общему делу — и приносили бы пользу и себе, и далекой родине, и стране, в которой живут. Но зачем-то понадобилось делить людей на патриотов и непатриотов, на «соотечественников» и «остальной Русский мир» (см. документы Берлинской конференции, рекомендации № 2). А каков критерий, кто будет определять? Михаил Барышников, например, был нашим соотечественником или принадлежал «остальному Русскому миру»? А Сергей Довлатов?
Конечно, членами КС движут мотивы исключительно благие. Их тексты абсолютно искренние. Их позиция — это выстраданная годами потребность объединить все то благое, что есть в тысячах и тысячах людей, покинувших свое отечество. Но палкой в колесе застревает вопрос о патриотически настроенных соотечественниках.
О патриотизме и агитации
В статье Алексея Келина «Координационные советы соотечественников» упоминается «антирусская агитация в СМИ стран рассеяния диаспоры». Хочется спросить глубоко уважаемого автора: кто определяет, что перед нами факт «агитации» и что эта агитация «антирусская»? Поспешность, как мне кажется, в употреблении таких слов служит раздуванию кремлевского пропагандистского штампа внешнего врага. А внешнего врага, как известно, всегда ищут там, где не умеют решать проблемы внутреннего развития.
Автор статьи размышляет о понятии «соотечественник», о том, как правильно его определить, и даже о том, чтобы некоторым соотечественникам, которые считают себя «российскими патриотами» и на практике это проявляют, предоставлять Карту Россиянина.
«Билет члена профсоюза» — за это во времена Ильфа и Петрова можно было выпить пива, «комсомольская путевка» — при ее наличии в 70-80-х годах можно было уехать в очень далекие края и построить БАМ или выкорчевать много леса. Знает история и другие отличительные знаки — например, нашивки, по которым можно было отличить людей одной национальности от людей другой национальности... Идея с картами, конечно, показательна. Как тут не вспомнить слова великого соотечественника Козьмы Пруткова: «Бывает, что усердие превозмогает и рассудок».
И вот еще что хочется узнать: герои монументального тома «Дом в изгнании» могли бы претендовать на Карту Россиянина?
Думаю, что политика, идеология, деление на «своих» и «чужих» — это верное средство разделения и разобщения людей. То, что в описании Карты Россиянина указывается на недопустимость ее выдачи «лицам, действующим во вред безопасности, обороноспособности, общественному порядку или основным интересам РФ», вызывает у меня ассоциации с прокурорскими речами времен советского тоталитаризма. Кто будет определять лиц, действующих во вред безопасности и обороноспособности РФ? У нас в России разве есть независимый и беспристрастный суд? А тогда — кто?
В статье «Первый год, первые шаги», опубликованной недавно тем же автором, есть примечательные слова: «результаты всегда лучше, если действовать кулаком, а не растопыренными пальцами». Но есть вещи, которые кулаком никак нельзя сделать. Диаспора — это множество индивидуальностей, личностей, людей с разным голосом, разным звучанием, разным пониманием правды и неправды, справедливости и несправедливости. При этом, все они, вероятно, любят свое отечество (это неизбежное свойство родства, как с любовью к матери или отцу, которых не выбирают) — но любят по-своему. И еще важное свойство людей в диаспоре — они живут одновременно в своей родной культуре и в культуре народа, который их принял. Они неизбежно говорят, как минимум, на двух языках — а это, как уже давно известно, сильно обогащает и развивает человека, воспитывает уважение к «другим». Диаспора больше похожа на оркестр, чем на батальон или дивизию. А на музыкальных инструментах кулаками не играют.
Попробуйте сыграть и спеть бетховенскую «Оду к радости» со сжатыми кулаками — не получится. Европа привлекательна тем, что у людей здесь раскрытые ладони и пальцы не сжаты в кулаки.