Быть счастливым, иметь деньги и раздавать их
Питер Сингер, 12 июля 2006
Станете ли вы счастливей, если будете богаты? Многие люди считают, что да. Но исследование, проводившееся в течение многих лет, говорит о том, что большее богатство подразумевает больше счастья только при очень низком уровне дохода. Люди в Соединённых Штатах, например, в среднем богаче новозеландцев, но они не счастливее. Ещё интереснее то, что люди в Австрии, Франции, Японии и Германии оказывается не счастливей людей из значительно более бедных стран, таких как Бразилия, Колумбия и Филиппины.
Трудно сравнивать страны с разными культурами, но тот же эффект наблюдается и внутри стран, за исключением очень низкого уровня дохода, такого как менее 12 000 долларов в год для США. За пределами этого уровня, увеличение доходов практически не влияет на то, насколько люди счастливы. Сейчас американцы богаче, чем в 50-ые годы ХХ века, но они не счастливее. Американцы со средним доходом (т.е. с семейным доходом, равным 50 000 — 90 000 долларов) практически такие же счастливые, как богатые американцы, доход которых превышает 90 000 долларов.
В большинстве опросов, посвящённых счастью, людям предлагается просто ответить на вопрос, насколько они довольны своей жизнью. Мы не можем полностью доверять подобным исследованиям, т.к. такие общие суждения об «удовлетворённости жизнью» могут не отражать того, насколько люди довольны тем, как они проводят своё время.
Мой коллега из Принстонского университета Дэниэл Канеман и несколько помощников по исследованию попытались измерить субъективное состояние людей, спрашивая их об их настроении через частые интервалы времени в течение дня. В статье, опубликованной в журнале Science 30 июня, они сообщают о том, что их данные подтверждают то, что между уровнем дохода и счастьем нет почти никакой связи. Напротив, Канеман и его коллеги обнаружили, что люди с более высокими доходами тратили больше времени на виды деятельности, которые ассоциируются с негативными эмоциями, такими как напряжение и стресс. Вместо того чтобы проводить больше времени на отдыхе, они тратят его на работу или на дорогу. Они чаще были в настроении, которое описывали как враждебное, злое, беспокойное и напряжённое.
Конечно, в том, что за деньги не купишь счастье, нет ничего нового. Многие религии учат нас тому, что привязанность к материальной собственности делает нас несчастными. Битлз напоминали нам, что за деньги не купишь любовь. Даже Адам Смит, который говорил нам, что мы получаем наш ужин не потому, что мясник относится к нам доброжелательно, а потому, что это ему выгодно, описывал воображаемые выгоды богатства как «заблуждение» (хотя и заблуждение, которое «воодушевляет и поддерживает в постоянном движении индустрию человечества»).
Тем не менее, в этом есть что-то парадоксальное. Почему все правительства сосредоточены на увеличении национального дохода на душу населения? Почему так много людей стараются получить больше денег, если от этого мы не становимся счастливей?
Возможно, ответ заключается в нашей природе как собственнических существах. Мы произошли от существ, которым приходилось тяжело поработать, чтобы добыть себе пищу, найти пару и вырастить детей. Кочевым племенам не имело смысла владеть чем-либо, что нельзя унести с собой, но с тех пор как люди стали вести осёдлый образ жизни и разработали денежную систему, это ограничение на накопление исчезло.
Накопление денег до определённого уровня обеспечивает защиту от худших времён, но сегодня это стало самоцелью, способом измерения статуса или успеха человека, тем, чем можно заняться, когда мы не можем придумать что бы ещё поделать, но когда скучно не делать ничего. Зарабатывая деньги, мы делаем что-то, что кажется имеющим смысл до тех пор, пока мы особо не задумываемся, почему мы это делаем.
Посмотрим в этом свете на жизнь американского инвестора Уоррена Баффета. В течение 50 лет Баффет, которому сейчас 75, работал, накапливая огромное состояние. Согласно журналу Forbes, он занимает второе место среди самых богатых людей мира после Билла Гейтса: его состояние оценивается в 42 миллиарда долларов. Однако его скромный образ жизни говорит о том, что ему не особо нравится тратить большие суммы денег. Даже если бы его вкусы были более расточительными, он бы с трудом решился потратить больше, чем лишь небольшую часть своего богатства.
С этой точки зрения, с тех пор, как Баффет заработал свои первые несколько миллионов в 60-ых годах, его стремление накопить больше денег запросто может показаться совершенно бессмысленным. Является ли Баффет жертвой «заблуждения», которое описывал Адам Смит, и которое Канеман и его коллеги изучали более глубоко?
Так совпало, что статья Канемана появилась на той же неделе, когда Баффет сделал самое крупное благотворительное пожертвование в истории США: 30 миллиардов долларов Фонду Билла и Мелинды Гейтс и ещё 7 миллиардов другим благотворительным фондам. Даже если учесть инфляцию, то пожертвования Баффета всё равно больше пожертвований Эндрю Карнеги и Джона Д. Рокфеллера.
Одним действием Баффет придал своей жизни смысл. Поскольку он атеист, то его подарок не был мотивирован тем, что это принесёт ему выгоду в загробной жизни. Что же, в таком случае, говорит нам история жизни Баффета о природе счастья?
Как можно подумать, следуя результатам исследования Канемана, Баффет провёл меньше времени в своей жизни в хорошем настроении, чем если бы однажды в 60-ых годах он не бросил работать, жил бы на свои сбережения и играл побольше в бридж. Но в этом случае он бы, конечно, не испытал удовлетворения, которое он теперь может по праву чувствовать при мысли о том, что его тяжёлая работа и великолепное искусство инвестирования станут посредством Фонда Гейтса помогать в лечении болезней, которые являются причиной смерти и инвалидности огромного количества беднейших людей планеты. Баффет напомнил нам о том, что счастье — это не только хорошее настроение.