Театр и государство: способы выживания
Ирина Лагунина: О конфликтах в театральной среде — будь то между режиссерами и актерами, художественными руководителями и прима-балеринами…. мы, как правило, узнаем, когда история уже завершается и результат предрешен. Режиссер и основатель пермского театра «У Моста» Сергей ФЕДОТОВ решил предупредить наихудшее для него развитие событий и поднял тревогу до того, как недоброжелателям удастся экспроприировать театральное здание (а в таком намерении Федотов не сомневается).
Конечно, в подобных случаях у скептиков велико искушение сказать: да что он паникует! Но Федотов считает, что сейчас именно то время, когда еще можно спасти театр. К тому же, у режиссера — большой опыт сравнения российской театральной практики с зарубежной. А сравнения — всегда полезны.
Над темой работал Владимир Ведрашко.
Владимир Ведрашко: Сергей Павлович Федотов — художественный руководитель и основатель пермского театра «У моста», является заслуженным артистом России, лауреатом национальной премии Чехии, он также лауреат премии в сфере культуры Пермской области. Сергей Федотов рассказывает:
Сергей Федотов: Театр «У моста» существует 18 лет, мы десять раз были на гастролях в Чехии. В Чехии я работаю уже 12 лет, и за эти 12 лет поставил 15 спектаклей, провел 20 семинаров по мастерству актера в разных городах Чехии.
Владимир Ведрашко: В Чехии вас называют «русским магом чешского театра», «Рембрандтом театральной сцены». Сергей, как вы сами относитесь к таким возвышенным оценкам?
Сергей Федотов: Вероятно, в этих словах — определенная попытка найти адекватное определение энергетическому театру. Мы занимаемся театром атмосферы, театром энергетики, и это так мощно воздействует на зрителей, что они пытаются найти подходящие названия. Прага и Пермь — города, сопоставимые по численности населения: чуть больше миллиона человек. Но в Праге 80 театров, а в Перми — пять. Самая первая моя постановка «Ревизор» в 1995 году из тех, что я поставил в Праге, отозвалась таким обильным откликом прессы… а потом еще я с этим спектаклем объездил много фестивалей… В Чехии я с особой силой почувствовал, что в Европе не имеет никакого значения, кто поставил спектакль — иностранец или чех. То, что случилось в прошлом году, тоже невероятное событие: я получил национальную премию Чехии имени Альфреда Радека — как лучший режиссер года за спектакль «Собачье сердце». Десять лет существует эта премия, и ни разу эту премию не получал иностранный режиссер. В России есть такая же национальная премия «Золотая маска» — так вот, там просто сидит совет из десяти человек и решают, кому вручить премию на сей раз. А в Чехии — 50 критиков заполняют анкету — лучший режиссер, лучший спектакль, лучший художник, лучший актер, лучшая актриса. Десять номинаций в этой анкете. Эти анкеты отдают в компьютер, и компьютер точную картину выдает. Они до последнего момента не знают, кто выиграет в данном конкурсе, и каждый год — результаты неожиданные и удивительные. И после того, как я — русский режиссер — получил премию, следующим иностранцем на следующий год стал словацкий режиссер. Если говорить про Россию, то нам еще надо стремиться к демократизации общества и театральной жизни, в частности.
Владимир Ведрашко: Театр в Перми — государственный, муниципальный, ему выделяются средства из бюджета?
Сергей Федотов: Да, с 1992-го года мы государственный театр. Наш учредитель — администрация города, и мы получаем каждый год бюджет на зарплату коллектива.
Владимир Ведрашко: А как выглядят российские театры в сравнении с чешскими?
Сергей Федотов: Это небо и земля. Такой же театр, как наш, с составом спектаклей, актеров имеет дотацию в десять раз больше. И потом еще обязательно театр получает обеспечение звукоаппаратурой, светоаппаратурой, транспортом. За 18 лет работы театра мы не получили ни разу финансовую поддержку на приобретение аппаратуры, световой, звуковой, и транспорт тоже покупали на свои деньги. И, более того, мы платим сами за электричество, водоснабжение, отопление. Я могу сказать, что такая большая разница не только с Чехией, и в России, в других регионах, другая ситуация. Я могу сравнить с разными театрами в других городах, театр, подобный нашему, обычно имеет дотацию около десяти миллионов, зарабатывая два с половиной — три, мы же имеем дотацию два с половиной миллиона, а зарабатываем — десять миллионов каждый год.
Владимир Ведрашко: А почему такая разница?
Сергей Федотов: Нам не повезло, потому что в других городах к театрам относятся по-другому.
Владимир Ведрашко: Как именно относятся в Перми к вашему театру?
Сергей Федотов: 18 лет театр работал, и не верили мы, что может такое случиться, что первого сентября наш учредитель, департамент по культуре города издаст приказ о закрытии деятельности театра. Приходят каждый день циркуляры, каждый день звонят и требуют немедленно выселиться. При том, что основа всей этой интриги в том, что два года назад мы сделали экспертизу для того, чтобы попросить у города деньги на ремонт крыши. Все это время, 18 лет, мы старались как-то ремонтировать сами, на свои средства. Но поняли, что с крышей надо как-то серьезнее делать ремонт и написали заявку в администрацию, в департамент по культуре, чтобы нам дали три миллиона на капитальный ремонт крыши. Естественно, нам не дали ни копейки и как-то забыли.
Владимир Ведрашко: Почему вы говорите «естественно»?
Сергей Федотов: Потому что нам 18 лет не давали никаких денег на ремонт. И как-то так получилось, что мы практически большую часть предписания выполнили на свои средства и сделали ремонт, ситуацию аварийную ликвидировали. В этом году мы хотели серьезно заниматься ремонтом, но департамент эту идею нашу не понял, все свалили на нас. Хотя на основании муниципальных законов должны были провести конкурс на проект. Всю эту работу предварительную, которую должны были сделать учредители, — они ее не провели, в итоге мы сейчас оказались в такой ситуации, что они достали экспертизу 2004 года и на основании нее закрывают здание. Мы пытаемся объяснить чиновникам: почему же, мол, не закрывали в течение двух лет, когда мы просили деньги на ремонт, а закрываете именно сейчас? Ответа нет. Нам передают через кулуарные разные каналы, что, видимо, кому-то понадобилось здание, и сейчас — удобная ситуация, связанная с начавшимся ремонтом, для того, чтобы здание забрать. Нам, кстати, не предоставили другой площадки. В нашей обязанности найти площадки, там играть, а наше здание, тем временем, якобы, будет ремонтироваться. Потом, говорят, вернут, но схема очень понятная: очень многие здания таким образом уходят, и потом коллектив никогда не возвращается на свое старое место.
Владимир Ведрашко: Вы можете привести такой пример?
Сергей Федотов: Камерный театр был в Питере. Здание забрали, якобы для ремонта, а потом уже туда просто не могли въехать. То, что делает департамент, конечно, против совести поступки. Но официально они юридически никак не наказуемы. Формально они правы.
Владимир Ведрашко: То есть, с вашей точки зрения — и ваша позиция в данной истории такова, что с театром поступают несправедливо, незаслуженно?
Сергей Федотов: Конечно. Мы работаем на благо родного города, у нас в активе — участие в 56 фестивалях, международных, всероссийских… То есть, мы для нашего города очень много сделали. Билеты на наши спектакли продаются за два месяца вперед. Если мы сейчас должны выехать из здания, совершенно не представляю, куда мы денем это количество зрителей, билеты, которые куплены на наши спектакли.
Владимир Ведрашко: А какова позиция в этой истории Союза театральных деятелей России?
Сергей Федотов: Мы обратились в Союз за помощью, когда недавно в Москве играли на фестивале «Новая драма» под эгидой «Золотой маски». И мы достаточно интересно сработали, получили диплом за лучшую мужскую роль. И было у нас немного времени свободного, чтобы зайти в Союз театральных деятелей. Пробиться — ни к кому из начальства мы не смогли, оставили письмо. Пока никаких ответов нет.
Владимир Ведрашко: Когда это было?
Сергей Федотов: 18 сентября мы играли в Москве, 19 были в Союзе театральных деятелей.
Владимир Ведрашко: То есть, если я правильно понял, надежда на получение ответа из Союза театральных деятелей России существует, потому что прошло только несколько недель.
Сергей Федотов: Существует.
Владимир Ведрашко: А как скоро вы рассчитываете получить ответ?
Сергей Федотов: У нас предписание: выехать из театра немедленно, мы этот приказ не выполняем, мы будем стоять до последнего. Если надо, мы объявим голодовку, будем строить баррикады, но свое здание мы не отдадим. Мы обратились к главе администрации города, мы обратились к мэру города и большое количество зрителей обратились к ним, но ответа пока нет. Хотя вся эта история начата департаментом по культуре, приказ издал департамент по культуре. У нас надежда, что все-таки мэр города этот приказ может отменить. Мы пытаемся найти какие угодно возможности решения этой ситуации. Обращаемся и к губернатору, и в Министерство культуры написали письмо.
Если театр теряет свое здание, он неминуемо погибает. Потому что, как только возникает необходимость каждый день ездить на выездные спектакли, то актеры — впрочем, актеры это выдержат, они же фанатики, — но монтировщики, технические цеха… люди начнут увольняться, уходить, потому что мгновенно на них ляжет такая огромная нагрузка, каждый день нужно будет утром рано забирать декорации из одного места, везти куда-то, потом снова после спектакля в 12 часов, в час ночи возвращать обратно, неизвестно, на какой склад. А самое главное не в этом. Поскольку приказ департамент издан, то мы надеялись что, если они говорят, что здание в аварийном состоянии, то они начнут как-то решать проблему. Так месяц уже назад этот приказ был издан, никаких движений по поводу якобы аварийности ими не сделано. Логически, если такой приказ издают, должны были бы заняться конкретным ремонтом, сделать какие-то шаги, чтобы усилить балки, усилить стропила, так этим они не занимаются, они вообще об этом не думают, они занимаются тем, как нас из этого здания вытеснить. И все их действия направлены только на это.
Поэтому сейчас возможна такая схема: они театр выселяют из здания, а ремонт там не начнется — ведь он и в июне, июле и в августе не начинался, когда театр был пустой, и были хорошие возможности для ремонта. В июне мы были на больших гастролях в Чехии, в июле театр был в отпуске, половину августа театр готовился к открытию сезона. То есть два с половиной месяца в театре ничего не происходило, никакого ремонта даже в намеке не было. И вот теперь перспектива вырисовывается такая: мы выезжаем из этого здания, его начинают ремонтировать, и через год, через два выяснится, что там что-то еще аварийное, и я не знаю, когда мы сможем вернуться, и вообще доживет ли театр до тех времен, когда здание отремонтируют. Дай бог, чтобы нашлись люди, которые нас поддержат в этой ситуации и которые выскажут свое мнение администрации города, мэрии, губернатору. Я очень надеюсь на поддержку наших зрителей.